Стендаперы на выступлениях не смеются

С самого детства нас учили непреложным, не требующим доказательств аксиомам: можно закрыть рот, но есть; без шапки в плюс десять возможно подхватить даже бубонную чуму и если много смеяться, то будешь долго жить. Свято веря во все эти непреложные истины, специальный колумнист Полина Кузнецова представляет новый обзор в первые дни весны, отчаянно шлепая по весенним лужам.

Стендаперы на выступлениях не смеются или почему средства правовой защиты интеллектуальной собственности не применимы для творчества стендап-комиков.

Если вы решили, что специальность, которую вы выбрали себе при поступлении в Университет не по душе, и лучше шутки шутить, спешим вас огорчить: зарабатывать себе на жизнь профессией стенд-ап комика невероятно сложно. Большую часть свободного времени в перерывах между выступлениями вы только и делаете, что пишете новый материал или переписываете готовый, при том, что только десять процентов из написанного можно будет использовать во второй раз. Вам нужно денно и нощно работать, играя со значениями слов и их порядком, мысленно выстраивая шутку по золотому сечению, думая, где лучше всего вставить паузу, где – активно жестикулировать, а где и вовсе сработает лишь одна мимика. Спустя десятки бессонных ночей, вы, наконец, находите тот самый Грааль, который, несомненно, «взорвет» зал. Но что делать, если кто-то другой решит «позаимствовать» вашу шутку, которая из Грааля сразу превратится в советский граненый стакан?

«Воровство» шуток в профессиональной стенд-ап среде не является чем-то из ряда вон выходящим, а потому комики не удивляются, узнав, что их материал был присвоен кем-то другим. Авторское право наиболее подходящая отрасль права, формально применимая к шуткам и комедийным выступлениям. Так А.С. Васильев отмечает: «Настоящий объект авторских прав измеряется не кассовыми сборами, количеством проданных экземпляров или просмотров, а искренними слезами, смехом (естественно, не от низкопробного «товарного» юмора), любовью, злостью, радостью – теми чувствами, которые он способен вызвать» [Васильев А.С. Авторский закон - приговор искусству // Российское право: образование, практика, наука. - 2016. - №2(92). - С. 8-12.]. Несмотря на то, что стенд-ап программы набирают все большую и большую популярность в России (привлекая, тем самым, не охотников за «легкими деньгами», а настоящих энтузиастов, готовых творить искусства ради), на данный момент не было ни одного известного судебного разбирательства, в рамках которого один стенд-ап комик подавал бы в суд на другого, своего конкурента по причине нарушения авторских прав. И на это есть следующие причины.

Материальное выражение идеи. Для того, чтобы на шутку распространялась защита авторского права, она должна быть выражена в материальной форме. Однако это с первого взгляда простое решение зачастую невыполнимо в силу существа самого творчества. Так, джаз (как музыкальный жанр), представляет собою вид музыкального искусства, возникший из сочетания черт европейской и африканской культур (на базе импровизации, неровного ритма и темпа). В этом случае и вовсе становится неясным, во что именно (а, главное, как) должен быть зафиксирован такой материал, составной частью которого является импровизация. Многие стенд-ап выступления не полностью охватываются сценарием, и зависят, в немаловажной степени, от импровизации и взаимодействия с залом. Комики часто испытывают необходимость менять или адаптировать материал для данной конкретной аудитории, и поэтому даже когда версия конкретной шутки фиксируется в той или иной форме перед выступлением, комик может рассказать ее по-другому. Аналогичным образом, шутки и комедийные сценки часто совершенствуются десятками выступлений, в которых шутка меняет свою форму, а новые идеи или выражения этой шутки добавляются или вовсе исчезают. Таким образом, импровизация, являясь неотъемлемой частью самого существа творчества в целом, является объектом авторских прав. Но что делать с плагиатом и переработкой, которые так же могут быть интерпретированы как импровизация?

Общеизвестно, что авторское право защищает выражение идеи, но не сами идеи. Применение дихотомии идея/выражение идеи к шуткам оставляет комиков практически беззащитными во многих случаях присвоения чужих шуток. Часто именно идея, выраженная шуткой, заставляет публику смеяться. Поскольку одна и та же идея может быть подана различными выражениями, комики могут в большинстве случаев на законных основаниях использовать идею, которая «оживляет» шутку, просто говоря ее различными словами. Подобная ситуация наблюдается повсеместно. Так, в качестве примера можно привести шутку, рассказанную Ари Шаффиром в 2004 году: «[Губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер] хочет построить кирпичную стену на все протяжении границы между Калифорнией и Мексикой, что-то вроде кирпичного забора высотой двенадцать футов и на три фута уходящая в землю, поэтому никакие мексиканцы точно не смогут перебраться через нее. Но, Арнольд, чувак, кто, по-твоему, будет строить эту стену?». Разумеется, вся шутка состоит в предположении, что стену будут строить мексиканские рабочие. После того, как Ари Шаффир рассказал свою штуку в 2004 году, еще три комика: Карлос Менсиа, Д.Л. Хьюли и Джордж Лопес рассказали свои версии этой шутки в 2006 году.

Так, в качестве примера практического отделения права авторства от импровизации можно привести всем известную песню «The great gig in the sky». Певица Клер Торри, чей голос и звучит на фонограмме, записала основную версию песни, однако, когда она вышла из студии, музыканты никак не отреагировали на ее версию, а потому она посчитала, что эта запись не будет использована. После почти тридцати двух лет после выхода пластинки, на которых она была записана в качестве музыканта, Клер Торри обратилась в суд с иском о признании права авторства, аргументируя это тем, что она использовала особую технику вокала. С тех пор, с 2005 года, имя певицы указывается рядом с именем Рика Райта, автора самой песни.

Самостоятельный результат творческого труда автора. Порою, авторское право на шутки сложно обеспечить в силу сложности проверки, был ли материал скопирован, или является самостоятельным результатом творческого труда автора. Например, шутка про «мексиканский забор» вдохновлена событиями, которые обширно освещались новостными каналами, и подобные шутки, основанные на реально происходящих событиях, легко могли быть сформулированы комиками самостоятельно, независимо друг от друга. Так, А.Н. Новикова в своей работе, посвященной свободе творчества, указывала на то, что «Если говорить о свободе творчества, то ее границы должно искать в нормах морали и религии, в общественных и политических оценках того или иного явления или обстоятельства» [Новикова Н.А. Свобода творчества в праве Европы // Современное международное право: глобализация и интеграция. Liber amicorum в честь профессора П.Н. Бирюкова. - Воронеж: Воронежский государственный университет, 2016. - С. 298-304], таким образом устанавливая неразрывную связь между реально происходящими событиями и творчеством, которое в большинстве случаев является ответом на такие события. Уровень доказательности в таких случаях, необходимый для установления было ли копирование в действительности или нет, требует того, чтобы все доказательства указывали на то, что факт копирования является наиболее вероятным, чем его отсутствие.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что импровизация охраняется так же, как и любой иной объект авторских прав, причем его нельзя путать с исполнением, поскольку авторство само по себе, а исполнение – само по себе. Возможно, есть некоторые сложности в фиксации такого авторства, что, однако, не может и не должно умалять квалификацию такого рода объектов.

Возможность ограниченной защиты шуток средствами защиты товарных знаков берет свое начало из дела «Foxworthy v. Custom Tees, Inc». В этом деле окружной суд предоставил предварительный судебный запрет на распространение маек, изготовленных производителем, на которых были напечатаны шутки про рабочий класс, рассказанные комиком Джеффом Фоксворфи. Эти шутки – визитная карточка Фоксворфи. Им написаны множество шуток, все примерно одной тематики, к примеру: «You might be a redneck if ... your two-year-old has more teeth than you do» (Вы работяга, если у двухлетнего зубов больше, чем у вас).

Ответчик – производитель маек, напечатал несколько шуток Фоксворфи, изменив порядок слов и основную канву. (Так, например, на одной из маек надпись гласила: если у двухлетнего зубов больше, чем у Вас – вы, должно быть, работяга). Фоксворфи обратился в суд с иском о нарушении как авторских прав, так и его прав на товарный знак. Фоксворфи утверждал, что под защиту авторских прав попадает только вторая часть шутки, например, «… у двухлетнего зубов больше, чем у Вас». Что касается первой части шуток, которая неизменно повторялась: «вы работяга, если…», Фоксворфи заявил о нарушении товарного знака и заявил, что названные футболки ответчики использовали таким образом, чтобы ввести потребителя в заблуждение относительно источника происхождения товара.

Следует подчеркнуть, что идеи не подлежат защите в соответствии с доктриной авторского права, но выражение идеи попадает под сферу его защиты. Два художника, рисующие один и тот же пейзаж, имеют собственные авторские права на свои картины. Два СМИ, осветившие одно и то же мероприятие, имеют авторские права на статьи, написанные их репортерами. Как сказал Верховный суд США «[другие] могут копировать основные факты публикации, но не их точную формулировку». Точно так же два артиста могут рассказать одну и ту же шутку, но ни один из них не должен использовать формулировку другого.

Принимая во внимание, что основная позиция истца строилась на заявлении о нарушении авторского права, суд в деле Фоксворфи непрямо заявил, что изменение порядка слов ответчиком не изменило «защищенную» формулировку шутки, тем самым не позволив избегнуть ответственности за нарушение авторского права.

Наибольшую неопределенность представлял собою вопрос о нарушении права на товарный знак: вводил ли в заблуждение потребителя «слоган» «вы работяга, если…», используемый ответчиком, относительно источника товара. Окружной суд удовлетворил ходатайство о наложении судебного запрета в пользу Фоксворфи. Как заявил суд, лозунг «ты работяга, если…» имеет не прямое значение, поскольку это стало «визитной карточкой» Фоксворфи, благодаря которой он стал широко известен.

Успех обоснования требований правами на товарный знак, примененное в деле Фоксворфи, не играет значительной роли, поскольку исходит из особенности юмора самого Фоксворфи, а не какого-то нового видения правового режима товарного знака, применимого к защите прав на шутки – это видение дела Фоксворфи и только. Слоган «работяг» Фоксворфи был защищен как товарный знак, потому что Фоксворфи, по крайней мере в начале своей карьеры, построил большую часть своих выступлений на постоянном повторении этого выражения.

Подобное решение представляет собой слишком узкую сферу применения, которую немногие комики в действительности могут использовать. У большинства комиков нет такого устойчивого репертуара как у Фоксворфи, а потому использование правового режима товарного знака для них не является эффективным методом.

Таким образом, становится очевидно, что правовые средства, до того успешно применяемые к различным видам творчества, доказали свою неэффективность к творчеству стенд-ап комиков. Грань между заимствованием и переработкой невероятно тонка, порою настолько, что становится практически невозможным отличить одно от другого. Избыточная защита импровизации может привести к тому, что правопорядок убьет саму свободу творчества, поскольку ничто не ново под луной – поэтому даже что-то новое есть ни что иное как хорошо забытое, кем-то до этого придуманное старое.

Но абсолютно «беззащитный» правовой режим не может способствовать развитию творчества в силу возникающего отсутствия мотивации творить: ни преференций, ни защиты – один труд.
Возможно, в какой-то части, ответ кроется в так называемых «социальных» нормах, которые еще вырабатываются, став, в будущем, если можно так выразиться, «привычкой» неправового «комедийного» оборота. Так, как отмечает А.С. Алексеев, «социальные нормы устанавливают правила поведения в обществе, т. е. определяют, каким может или должно быть поведение субъектов с точки зрения интересов общества» [Алексеев С. С. Теория права. — М.: Издательство БЕК,. 1995. — 320 с.]. Получается, если правовой режим интеллектуальной собственности не предоставляет экономически эффективной защиты результату интеллектуальной деятельности, то обществом, постепенно, выработается неправовой способ защиты, санкционированный неправовыми, но эффективными мерами, которые варьируются от устного порицания до профессиональной изоляции, приводящей к тому, что комик, клейменный как «вор» чужого материала и вовсе не имеет возможности выступать. Зачастую такие регуляторы оказывают мощное превентивное воздействие.

И главный вывод состоит в том, что творчество – это стихийное выражение таланта, материя, не подвластная стереотипному крючкотворству. Главное оружие от плагиата находится в руках самих творцов, и это оружие – их талант. Сам правопорядок призывает творцов быть яркими, быть такими, на которых можно быть лишь похожими, но никак не ими. Быть такими, чтобы, как писал Маяковский, покажи их творчество, и сам Бог побежит «… по небу с моими стихами подмышкой и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым».