О радости владения вещью в виртуальном пространстве

Как и любые объекты гражданских прав, вещи приносят позитив и удовольствие. Недаром даже возможна конструкция деликта «лишения радости обладания вещью» [2].

Если говорить серьезно, разработанность вопроса правомочий в рамках права собственности (в том числе такого теоретически спорного как владение, или того же на излечение плодов и доходов), наличие системы деликтов, огромной практики по вещным искам – все это представляет большую ценность. Не только потому, что лично собственник может слушать что-то вроде «Stronger» Канье Уэста и не беспокоиться о завтрашнем дне [3]. Но и потому, что когда оборот строится на таких понятных и обеспеченных регулированием активах как вещи, обществобольше понимает, как развиваться и как сделать жизнь лучше.

И чтобы было совсем хорошо, логично приходит мысль признать все новые, виртуальные объекты гражданских прав [4] объектами права собственности. «Иным имуществом» по формулировке ст. 128 ГК РФ, к которому по аналогии можно применять правила о вещах [5]. От этого будет лишь польза и вреда никакого. Хватит консерватизма! Уже есть позиция арбитражного суда по включениюбиткоинов в конкурсную массу, так как они являются иным имуществом, и на них также можно обратить взыскание [6]. Пора шагать в ногу со временем – дорогу новой собственности!

Конечно, здесь вновь (и уже окончательно) автор возвращается к серьезности: недостатки применения правил о вещах и иные возможные решения уже много раз обсуждались в доктрине [7]. Недостатки очень существенны – и до позиции законодателя применение режима абсолютных прав к большей части виртуальных объектов представлялось слишком рискованным.

Но вот законодатель сформулировал позицию более чем отчетливо, 2019 год оказался годом цифровых законопроектов [8]. К сожалению, детальное рассмотрение изменений показывает, что польза от них минимальна. По этой причине видится уместным, указать на недостатки законопроектов и на опасность, которая вновь будет подстерегать правоприменительную практику в ближайшей перспективе.

Итак, согласно п.1 ст. 141.1 ГК РФ «Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам.»

При этом закон о правилах информационной системы на подходе. Так:

Согласно п.1 ст.4 Законопроекта «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ» «Оператор инвестиционной платформы вправе осуществлять деятельность по организации привлечения инвестиций при условии раскрытия правил инвестиционной платформы в соответствии с требованиями статьи 15 настоящего Федерального закона.».

И приводится длинный перечень того, что надо обязательно доносить до инвесторов, вроде условий договоров на оказание услуг или порядка обмена информацией [9].

Также раскрывается понятие криптовалюты. Согласно ст.2 Законопроекта «О цифровых финансовых активах» «Цифровой финансовый актив (то есть криптовалюта и токены) - имущество в электронной форме, созданное с использованием криптографических средств. Право собственности на данное имущество удостоверяется путем внесения цифровых записей в реестр цифровых транзакций.» [10]

При всех плюсах проектов, связанных с охватом принципиального нового рынка, и минусах, связанных с большими вопросами связи проектов с законодательством в целом, есть и другая, более простая проблема. И для начала говорить стоит именно о ней. Она заключается в том, что законопроекты никак не касаются абсолютного большинства виртуальных объектов, к которым, в частности, относятся:

- аккаунты в социальных сетях;

- странички в социальных сетях;

- группы в социальных сетях;

- предметы и персонажи компьютерных игр и других виртуальных пространств;

- аватары в виртуальных пространствах (технологии явно будут развиваться в сторону больших возможностей пребывать в виртуальной реальности);

- доменные имена;

- произведения нейросетей, которые те создают онлайн (о которых сейчас так много пишут);

- товарные знаки и обозначения, сходные с реальными брендами, которые создаются в виртуальных пространствах;

- права пользования виртуальным пространством (например, право на забвение);

При желании этот список можно долго продолжать. При том, что быстро появляются новые объекты. Как видно из примеров, подобные объекты используются людьми во много раз чаще отдельных инвестиционных инструментов – но даже если рассматривать те, как первую ступень развития виртуальной экономики, то конструкции законопроектов не позволяют охватить весь спектр отношений. Ведь цифровые инвестиции могут совершать и в системах, где есть, запрещенный в ст. 141.1 ГК РФ признак обращения к третьему лицу. Теоретически, по такой модели могут существовать как криптовалюты, так и токены. А указание, что финансовый актив – имущество, не говорит, нужно ли применять к нему нормы вещного, обязательственного или какого-то иного регулирования.

Поскольку эта масса объектов набирает в обороте ценность, люди все больше и больше будут искать способы их правовой защиты. И самыми мощными инструментами окажутся вещные способы. Сразу станет понятно, что это такая же собственность, просто в новом пространстве, чтоабсолютная защита прав всегда позволит вернуть объект, в конце концов – что западные юрисдикции тоже исходят из широкого понимания собственности, а значит можно смелоидти в эту сторону. А потом…

А что потом… Неужели мы признаем, что у пользователей есть доли в праве собственности на виртуальное пространство Вконтакте, и пойдем определять им порядок пользования по ст. 247 ГК? Или будем использовать удержание из ст. 359 ГК чтобы заблокировать доступ к контенту, который пользователь и так уже приобрел [11]? Или во время стрима на ютубе будем «зачищать» чат от комментариев негаторным иском?

Очень интересно еще будет вспомнить о проблеме виндикации ценных бумаг [12], когда мы попробуем истребовать группу в Фейсбуке у приобретателя, который вел ее какое-то время. Скорее всего тот резонно укажет, что он закрыл группу, создал несколько схожих новых и отдалдоступ другим пользователям, а значит – истребовать нечего.

Конечно, эти примеры абсурдны. Но надо учитывать два обстоятельства.

Во-первых, на таких примерах хорошо видно, чтовиртуальны объекты очень различны по правовой природе. Где-то, как в примере с группой в социальной сети, лучше подойдут договорные иски. А где-то и вещные. Возможно, в будущем на какие-то аккаунты будут помещаться индивидуализированные массивы значимых данных, операции с которыми будут проводиться с использованиемквалифицированных электронных подписей. Этот порядок будет закреплен в законе – и заявить иск о восстановлении в натуре по аналогии со ст. 302 ГК станет самым верным решением. Тут уже можно будет доказывать и выбытие помимо воли, и с обратной стороны – добросовестное приобретение. Конструкции встанут на подходящую почву.

Ну, а во-вторых, если в законе нет ориентира, то, практика может пойти в любую сторону. И скорее всего, если проблема останется так же поверхностно охваченной в законе тем, что называется «цифровые права», сценарий будет таков:

- Появится штук 10 громких дел с виртуальными объектами в зарубежных странах. На них обратит внимание общественность;

- Дела начнут появляться в России. С учетом того, для чего в нашем праве используется категория «иное имущество», и того, что ст. 128 ГК часто применяется как закрытый список объектов гражданских прав, при появлении новых виртуальных объектов практика будет искать, к чему их «прикрутить»;

- Найдется море примеров применения «иного имущества» для аналогии с вещными способами защиты;

- Частым станет вывод: «хорошо бы это в «иное имущество» - в деле о биткоинах сработало же для пополнения конкурсной массы»;

- Радость от виртуальных вещей станет безмерной…

На самом деле суды просто не смогут нормально применять нормы о вещах и начнут массово отказывать в исках. И время для привлечения виртуальной экономики в Россию окажется потраченным зря. Вновь будет начато движение к инновационному развитию, запустят цифровые законопроекты и так далее.

Представляется, что сейчас очень нужным решением было бы одно хорошо мотивированное Определение Верховного Суда, где различия разных видов виртуальных объектов подверглись бы детальному рассмотрению. Или, возможно, в грядущем году это мог бы быть какой-нибудь «Цифровой» Пленум.

Список источников:

1. Художественный фильм «12 стульев» ( 1971 года ), режиссёр Леонид Гайдай, сценаристы Владлен Бахнов и Леонид Гайдай, композитор Александр Зацепин;

2. Деликт лишения радости обладания вещью. Блог Павла Дробышева на Закон.ру // https://zakon.ru/blog/2018/3/28/delikt_lisheniya_radosti_obladaniya_veschyu

3. “Stronger”, Kanye West // https://www.youtube.com/watch?v=PsO6ZnUZI0g

4. Для наиболее критической оценки новых объектов гражданских прав представляется уместным отстраниться от широко предлагаемых терминов «виртуальная собственность» и «виртуальное имущество» - данные термины изначально несут в себе отпечаток одного конкретного режима уже существующих объектов. Уместно использовать термин «виртуальные объекты» как более нейтральный и учитывающий, что будущий режим разных таких объектов (криптовалют, аккаунтов в социальных сетях, доменных имен и т.д.) может существенно различаться.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федер. закон от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301. //http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/

6. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда по делу № А40- 124668/2017 от 15.05.2018 // https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/3e155cd1-6bce-478a-bb76-1146d2e61a4a/58af451a-bfa3-4723-ab0d-d149aafecd88/A40-124668-2017_20180515_Postanovlenie_apelljacionnoj_instancii.pdf?isAddStamp=True

7. Внимание проблеме уделено как в студенческихисследованиях:

Виртуальные объекты гражданских прав / усмирение правообладателя / Kalistratov Law Blog. 04:00 – 09:38 // https://www.youtube.com/watch?v=qEjvXmmPr3g

Так и профессиональным ученым сообществом, например:

Право в цифре. Определение и особенности цифровых прав.Антон Иванов и Роман Янковский обсуждают №34-ФЗ от 18.03.2019 // https://www.youtube.com/watch?v=ovITz3g-qtc&feature=emb_title

Перспективы развития электронных технологий // Интервью с Александром Савельевым, ютуб-канал Журнала РШЧП, с 1:01:17 по 1:04:27 //https://www.youtube.com/watch?time_continue=4&v=8slpbVIAScE&feature=emb_title

8. О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации. Законопроект № 419090-7 // https://sozd.duma.gov.ru/bill/419090-7

О цифровых финансовых активах. Законопроект № 419059-7 // https://sozd.duma.gov.ru/bill/419059-7

9.http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_330652/9a9208cd900312f79261b8ae841dc048af39bc17/#dst100038

10. О цифровых финансовых активах. Законопроект № 419059-7 // https://sozd.duma.gov.ru/bill/419059-7

11. «Яблочное удержание». Блог Антона Александровича Иванова на Закон.ру // https://zakon.ru/blog/2019/6/28/yablochnoe_uderzhanie

12. Решением было создание на основе вещных способов защиты нового способа – восстановления корпоративного контроля на основе аналогии права: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 03.06.2008 № 1176/08 // http://arbitr.ru/?id_sec=353&id_doc=14405